Красавище и Чудовица (СИ) - Страница 106

106

Он уронил голову в мои колени и беззвучно затрясся от смеха. А что? В каждой шутке есть доля шутки. Темрина, конечно, дама учёная и строгая, но ради возможности почаще видеть своего Олика…

Я запустила обе руки в густые гладкие волосы цвета молочного шоколада, наклонилась и прижалась к ним губами, вдыхая запах своего любимого мужчины.

Разве ещё совсем недавно я могла предположить, что всё это со мной будет? Со мной, привыкшей к своему одиночеству Чудовицей? Воистину, неисповедимы пути Света… Мой путь, казалось бы, предопределённый, вдруг сделал крутой поворот и подарил мне то, о чём я боялась даже мечтать. Это ни с чем не сравнимое счастье — любить и быть любимой. И не моя в том вина, что у счастья оказалась фамилия Светлый. И что он, король, стоит сейчас, коленопреклонённый, у моих ног…

Наверное, это слишком самонадеянно, но… В конце концов, так ли уж плоха королева, которая любит не интриги со сплетнями, а наводить порядок, читать и печь булочки? Что бы там ни говорили — у меня есть на этот счёт собственное мнение.

Эпилог

Дальше тоже было весело. Временами. Но почти всегда — познавательно и нескучно.

Всё же я плохо знала своего короля — он оказался ещё более решительным и целеустремлённым, чем я думала. Может, потому что дело касалось меня?

В этот же день он вызвал в столицу мою кузину Эмилию и распорядился о подготовке моих новых документов. И уже следующим вечером представил двору новоявленную графиню Северин и по совместительству свою невесту. Изумлённые лица всех этих важных господ надо было видеть. Дамы и вовсе через одну попадали в обморок… Ещё раньше состоялось моё неформальное знакомство с узким кругом особо доверенных лиц, среди которых были несколько сановников, ректор Нолидж и генерал Рох. Последние тут же начали сверлить меня подозрительными взглядами, под тщетно скрываемое хихиканье королевского мага. Девица‑то незнакомая, а голос… и волосы… Дан разрешил их сомнения, подробно рассказав обо мне и моём проклятии. Вот они удивились! Дан взял с каждого слово, что эта информация за пределы кабинета не выйдет. Для всех я была просто воспитанная в отдалённом монастыре дочь пропавшей жены графа Итана. Якобы её и потом меня прятали там специально, опасаясь происков… ну, мало ли чьих происков. Легенду мне пообещали придумать — комар носа не подточит, а до этого времени я и сама была рада помалкивать.

Молчать я не стала только в разговоре со своими друзьями. Мы с Даном решили, что так будет честнее и правильнее — рассказать им всё. Как они, должно быть, обалдели, когда в первый же день нового семестра получили личные приглашения посетить дворец!

Я захотела поговорить с ними одна, присутствие короля сделало бы беседу излишне напряжённой. Конечно, потом они привыкнут к Дану, но, боюсь, им для этого понадобится гораздо больше времени, чем мне. Мы позвали всех, кто доказал мне, тогда ещё нерасколдованной Сине, что настоящая дружба существует, и она всегда бескорыстна. Ханна, Полли, Тотт со своей Линой, Селена и Марена… И, конечно, Хард. Как же я по всем ним соскучилась!

Обмен вежливыми улыбками и заметная настороженность — так странно видеть всё это на лицах тех, кто привык обращаться ко мне запросто. Мой рассказ, вызвавший вначале дружное недоверие — пришлось демонстративно трясти перед Ханной волосами, а перед её братцем — подаренным им браслетом. Он ещё узнает, какую важную роль в моём спасении сыграл его подарок… Сходу принять такую удивительную новость было непросто, но я никого и не торопила. Обстановка оживилась только за чаем: к этому времени друзья уже более — менее расслабились и наперебой рассказывали, как провели каникулы, и что сейчас происходит в Университете. И только Хард в основном молчал, разглядывая меня с каким‑то затаённым сожалением. Улучив момент, я отвела его в сторону и попыталась извиниться за то, что так вышло, объяснить, что я отказала ему не из‑за короля, а потому что действительно отношусь к нему только как к другу. Он прервал мои извинения, сказав, что всё понимает, и я, конечно же, ни в чём не виновата. Рискнул поцеловать мне руку и шепнул:

— Знаешь, а ты мне раньше больше нравилась.

Я чуть не рассмеялась от облегчения. Узнаю прежнего насмешника Харда!

— Почему это?

— Ну, я, конечно, не хочу сказать, что ты стала страшненькая. Или была. Нормальная ты была. Просто тогда я смотрел на тебя и думал, что рано или поздно смогу тебя завоевать. А сейчас…

— Если ты скажешь…

— Не скажу, — криво усмехнулся он. — Дело не в том, что мне с королём не тягаться. Может, и потягался бы… Но я его слишком уважаю, в отличие от всяких. Дело в том, что сейчас я смотрю на тебя, а у тебя на лбу вот такими огромными буквами написано 'Люблю тебя, мой Светослав!' Что я, влюблённую женщину от невлюблённой отличить не могу?

Я невольно захихикала.

— Можешь, можешь! Только там написано не Светослав, а…

— Молодёжь, к вам уже можно, наконец? Я по своей невесте соскучился!

Я метнулась к дверям и с радостной улыбкой нырнула в родные объятия.

— Вот! Это — Дан!

Ребята снова дружно напряглись, и лишь Хард насмешливо развёл руками.

— Немного не угадал… А поцеловаться?

— А с удовольствием!

Конец поцелуя ознаменовался неуверенными хлопками.

Позже, в таверне с красноречивым названием 'Боевой хряк', аплодисменты звучали уже куда громче. А так же одобрительный свист и крики 'горько!' Это была, как ни странно, идея Дана — навестить 'историческое' место, разумеется, инкогнито, и устроить там грандиозную… ээ… Задумывались, конечно, 'посиделки в расслабляющей обстановке', которые, как не трудно догадаться, вскоре переросли в весёлую студенческую вечеринку. Из 'не — студентов' были поддерживающий оптические чары мэтр Олав, Серх и сам жених. Последний, кстати, даже не притронулся к самогону, так же как и я, зато остальные от радости за нас ухрюкались так, что потом почти ничего не помнили. Зато весело было всем, в том числе и непьющим.

106