Красавище и Чудовица (СИ) - Страница 71

— Что меня такую поцелует принц?? — наконец‑то дошло до меня.

— Очень похоже на то. Иначе с чего бы случилось вчерашнее превращение?

— Но ведь оно оказалось обратимым!

— Значит, были выполнены не все условия. Или не все, или как‑то не так. Прости, но пока у меня не было времени поразмышлять об этом. Поэтому предлагаю подумать самой, на свежую голову. Потом спишемся, и… — бедный маг уронил голову на грудь и заснул прямо на середине фразы.

Я на цыпочках покинула кухню. Самое главное я уже услышала, а будить его, только чтобы попрощаться, было бы слишком жестоко. Перепоручив хозяина встреченным слугам, я наконец‑то отправилась домой. По самой длинной дороге.

Надо было всё хорошенько обдумать.

Ноги вывели меня на знакомую площадь. Сейчас все лавки закрыты, и праздношатающегося народа немного. А вот прошлой ночью здесь наверняка яблоку было негде упасть, особенно около двенадцати. Простой люд, в отличие от аристократов, не может позволить себе больших напольных часов с громким боем и музыкой, не встречать же новый год под дребезжанье дешёвенького будильника! А башенка с часами — вот она, симпатичная, с островерхой крышей и огромным жёлтым солнцем на циферблате.

Интересно, видуны тоже жалуют шумные праздники или сидят по домам и ворчат себе под нос о легкомысленных дураках, которые понапрасну тратят драгоценное время?

Я присела на ту самую лавку, где давеча угощала грогом гоблиншу с трубкой. Сейчас у меня при себе ни монетки. И мысли уже совершенно о другом…

Как ни крути, предположение мэтра Олава очень похоже на правду. Я бы изучила этот момент поподробнее, в 'Теоретических основах магии', но во время каникул библиотека закрыта. Значит, будем разбираться сами. Итак, если ограничивающим условием был поцелуй, то чей? Варианты:

Первый: всё равно чей, ни один мужчина в здравом уме такое страшилище не поцелует.

Второй: поцеловать должен кто‑то конкретный, например, принц. Отсюда,

Третий: именно Дэллис.

Четвёртый: любой, лишь бы был принцем.

И, наконец, пятый: есть что‑то ещё, что пока не приходит мне в голову.

Что же мы имеем на практике? Принц меня УЖЕ поцеловал. Эффект был, но кратковременный. Значит, или имелся в виду не Дэллис, или… А вот этот вариант, 'шестой', мне не нравится совсем, ибо сводит вероятность освобождения от чар практически к нулю. Что, если меня должен поцеловать ВЛЮБЛЁННЫЙ принц??? После всего, что случилось, Дэллю впору меня искренне ненавидеть! Да и я, если уж на то пошло, совершенно не хотела бы повторить тот 'волшебный' поцелуй. Но если я ещё могу пересилить себя и согласиться на это, то на принца рассчитывать не приходится. Даже если предположить на секунду, что излишне совестливый король приказал бы сыну снова меня поцеловать, а сам на всякий случай стоял бы рядом с тазиком… Во второй раз эффект навряд ли будет другим. А заставить кого‑то полюбить не во власти короля… Лишь только один Свет способен даровать это чудо. И то далеко не всем.

Я так задумалась, что не заметила, как рядом запахло смутно — знакомым терпким табаком, и очень удивилась, увидев перед носом исходящую паром кружку.

— Держи, сегодня я угощаю!

Оглянулась — это же старуха — видуница! Сидит рядом, насмешливо улыбается, не выпуская изо рта свою трубку.

— Здравствуйте. Это грог? Тогда я…

— Грог — вот этот, мне, — ухмыльнулась она. — А тебе горячий сок с пряностями. А то сидишь аки статуя, смотри — замёрзнешь, кто ж нам тогда… кхе — кхе… ребёночка родит?

— Большое спасибо, — я ничего не поняла, но решила быть вежливой. Тем более, горячий напиток был сейчас очень кстати: за своими мыслями я и не заметила, как просидела здесь почти час. — А про своё видение вы мне так ничего и не расскажете?

— Может, и хотела бы, да не могу, — неожиданно серьёзно отозвалась видуница. — Тогда будущее может исказиться, а уж в какую сторону — в хорошую или плохую — один только Свет и знает. Я не имею права так рисковать. Разве что…

Она ненадолго задумалась, при этом зачем‑то пристально разглядывая мои руки.

— Тебе браслет уже подарили?

— Какой ещё браслет?

— Не знаю, выглядит как браслет, только острый.

— Ах, это! Да, а откуда… Глупый вопрос.

— Так почему ты его не носишь? — старуха поманила меня пальцем и зашептала, обдавая дымом:

— Ты носи, обязательно. Поняла меня?

Я машинально кивнула. Стало как‑то не по себе…

— А ещё, слышь, внучок у меня есть, Проныр Шехх, запомни. Его тут все знают. Очень толковый мальчонка. Сильно хочет в Гномью Школу Экономики, да где ж нам скопить столько денег на обучение? А считает он — дай Свет каждому! Договорились? Мне‑то уж всякие блага ни к чему, помру скоро… Запомнила, Синтия? Проныр Шехх…

Она забрала у меня пустую кружку и бодро поковыляла прочь. Через несколько шагов остановилась, хлопнула себя по лбу и, ухмыляясь во весь рот, присела в неуклюжем реверансе. А потом демонстративно потёрла поясницу и пошла себе дальше. А я осталась сидеть, раскрыв рот. Это же… прямо как в моём сне!!

В холле общежития было ожидаемо тепло и уютно. Из неожидаемого там на диване сидел Хард и явно меня караулил.

— Синти, наконец‑то! Я уж хотел уходить!

— А ты разве ещё не?..

— Попросился в последнюю ходку. Почти все уже на Серой… Где ты была так долго??

— Гуляла… — пожала плечами я. — Хард, послушай, я верю, что ты ничего не знал и не был с ним заодно. Ты бы не стал.

— Правда, веришь?! — он шумно выдохнул и, покосившись на дежурного, погладил меня по руке. Почему‑то подумалось — будь мы одни, обнял бы. — Син, это для меня самое важное. Не видеть тебя целый месяц и знать, что всё это время ты на меня обижена…