Красавище и Чудовица (СИ) - Страница 112

112

— Нет, Сина, ты не глупая. Ты добрая и незлопамятная, прямая противоположность прежней королеве… Я бы очень не хотел, чтобы ты считала меня жестоким отцом, которому совершенно безразлична судьба собственного сына. Дэлль всегда знал, что женится, исходя из интересов своей страны. И даже находил это забавным. Ведь смена статуса не сделает его менее красивым и желанным. Наоборот, так будет ещё проще заводить новые отношения — поклонницы смогут рассчитывать только на его благосклонность и ничего не потребуют взамен. Квазимода как возможная невеста его несколько пугала, хотя впоследствии выяснилось, что слухи о её излишне суровом характере чересчур преувеличены. Дэлля скорее не устраивала сама перспектива резко изменить свою жизнь, уехать за тридевять земель, где всё чужое — природа, люди, их язык, обычаи и законы. Я тоже всё тянул с принятием окончательного решения, собирался дать им с Квазимодой время, чтобы они смогли привыкнуть друг к другу…

А потом был бал, и я узнал своего сына с совершенно новой для себя стороны. Я понял, что он слаб, Сина. Возможно, с возрастом из него получился бы вполне неплохой правитель, но в глубине души я знаю, что это тщетная надежда. Дэллю нужна твёрдая рука, которая удержит его от необдуманных поступков. Я с этой ролью, к сожалению, не справился, а вот у арвийской принцессы есть все шансы вырастить из него достойного преемника Шахрияна. По крайней мере, формально. Думаю, реальной властью он обладать не будет, но заслужить любовь и уважение подданных ему вполне по силам.

Я рад, если ты больше не злишься на моего сына. Но и жалеть его не стоит. Каждый сам выбирает свою судьбу, тебе ли об этом не знать? Я в своё время сделал всё от меня зависящее, чтобы получить от отца согласие на брак. Дэлль же не сделал почти ничего, чтобы меня переубедить. Он слишком привык плыть по течению и полагаться на других, а не добиваться чего‑то самому. Признаюсь тебе, что во время нашего последнего разговора, когда я навещал его у Роха, он в сердцах сказал, что даже рад своей скорой свадьбе, хоть сможет тогда нормально отоспаться, а не бегать среди ночи по учебной тревоге… О чём тут ещё можно говорить?

Я вздохнула и признала — совершенно не о чем. А потом огляделась по сторонам и поняла, что мы уже приехали.

Самый старый в столице храм был построен больше семисот лет назад и, судя по старинным гравюрам, с тех пор почти не изменился. Всё те же мощные стены из гладкого белого камня, узкие стрельчатые окна и самая высокая в мире колокольня. Я помнила это по книгам, а воочию увидела только сейчас. И заворожённо застыла, любуясь этой величественной и строгой красотой, пока Дан с улыбкой не коснулся моей руки.

— Пойдём. Внутри тоже красиво.

Медленно и торжественно мы прошли по расстеленной ковровой дорожке до входа в храм. Обряд венчания по традиции совершался без посторонних глаз: только жених, невеста и свещенник. Дэлль и Аза будут ждать своей очереди в карете и обвенчаются сразу после нас.

У самых дверей я невольно остановилась и оглянулась. Обвела глазами площадь, радостную и шумную толпу зевак за невидимой магической чертой, длинную вереницу экипажей знати, улыбнулась истово махающим друзьям, бросила быстрый взгляд в маняще — высокое небо. Через несколько минут моя жизнь изменится — бесповоротно и навсегда. Готова ли я к этому?

Дан ободряюще сжал мою руку.

— Боишься?

Я искоса глянула на его напряжённое лицо и качнула головой.

— Пока ты рядом, я ничего не боюсь.

— Тогда готовься к тому, что ты станешь самой бесстрашной женщиной на свете!

Улыбаясь друг другу, мы вошли под своды храма. Там царил полумрак, и только у алтарного камня белела сутана длиннобородого свещенника. Конечно, это был не рядовой служитель Света, а самый — самый главный, и под его пронизывающим взглядом я невольно оробела. А ну как он сочтёт меня недостойной Дана и откажется проводить обряд?

Словно прочитав мои мысли, свещенник едва заметно усмехнулся и велел нам положить руки в Чистую Чашу. Так называлось круглое, заполненное светящейся белой жидкостью углубление в центре камня; оно использовалось во всех таинствах, начиная с 'представления' и заканчивая 'прощанием'. Тётя как‑то проговорилась, что тирейский свещенник долго сомневался, допускать ли до Чаши такого жуткого младенца, как я, но в конце концов исполнил свой долг. Меня с молитвой окунули в воду, и ничего страшного не произошло: небеса не разверзлись, Чаша не помутнела, а я сама, единственная из всех детишек, не расплакалась от страха, наоборот, смотрела на свещенника и улыбалась.

Я и сейчас невольно улыбнулась, когда жених уверенно опустил наши сплетённые кисти в непрозрачную белую воду. Подумала — так вот почему мужчины и женщины носят обручальные кольца на разных руках! Мужчины на левой, чтобы кольцо не мешало держать оружие, а женщины на правой. Я ещё в детстве заметила эту странность и пристала с расспросами к тёте. Та буркнула — так положено, и лишь теперь я поняла, что она имела в виду: во время обряда венчания жених и невеста должны стоять рядом, соединив свои руки. Я с трепетом вслушивалась в торжественные слова молитвы и мысленно просила Свет благословить нас. Напевный голос свещенника отражался от высоких стен и, казалось, заполнял собой всё. Я словно потерялась в пространстве и времени, и только твёрдые пальцы Дана, нежно сжимающие мою руку, говорили о том, что всё это происходит наяву.

— Да будет воля Твоя!!

Громовые слова… оглушительная тишина… И ослепительно — белый огненный столб, который внезапно взметнулся из Чаши высоко — высоко вверх. Я испуганно зажмурилась и тут же почувствовала рядом надёжное плечо любимого.

112